В Приморье известный Реабилитационный центр «Тюлень», что находится в посёлке Тавричанка под Владивостоком, подвергся неприятному визиту неких излишне настойчивых граждан, желавших «поговорить» из-за, якобы, поступившей жалобы. При этом незнакомцы в штатском не предъявили никаких удостоверений, однако при свидетелях произнесли фразу, слишком похожую на прямую угрозу: «мы же можем и по-другому».

По словам организатора и руководителя центра «Тюлень» Лоры Белоиван, какое-то время назад она и ее центр стали испытывать давление извне. Но если раньше оно сводилось «к череде разбирательств правоохранительных и надзорных органов по заявлениям разнообразных граждан, обеспокоенных судьбами тюленят, да публичных обзывалок со стороны сотрудников ТИНРО», то в этот раз все явно вышло за рамки правого поля. Об этом Лора написала на своей странице в Фэйсбуке.

«Я решила, что уже пора сказать: тот факт, что мы 12 лет спасаем тюленьих доходяг и возвращаем их в море, кому-то здорово отравляет жизнь. Мы стали мешать», — призналась Белоиван.

«У меня только версии», — добавила она. Однако известно, что авторитетный в области мормлеков эксперт Лора Белоиван борется против «китовой тюрьмы» под Находкой, где содержатся выловленные для продажи в китайские океанариумы морские млекопитающие, чем сильно мешает владельцам этой тюрьмы.

‪«Лор, может, паранойя, но первое, что приходит в голову — господа из бухты Средняя, это их метод решения вопросов (не только их, конечно, но их — точно)», — пишут комментаторы. ‬
‪«Ну, так само получается думать»: ответила на это Лора Белоиван. ‬

«Сегодня какие-то джентльмены, приехавшие на серебристом «Патриоте», настойчиво пытались проникнуть на нашу территорию, — написала директор Центра «Тюлень», — Одеты были в гражданскую одежду, удостоверений не предъявили (сообщили, что «могут их показать», но как-то, видимо, не сложилось). Сказали, что приехали «поговорить», «так как поступила жалоба (на реабилитационный центр)». Павел их не пустил.
Меня в лавке не было, мы с «Патриотом» встретились в 100 метрах от дома — я ехала в город, а «Патриот», стало быть, к нам. На номер я не обратила внимания.
Этот визит, как бы помягче сказать, несколько выходит за рамки правового поля.

До этого момента давление на реабилитационный центр «Тюлень» и на меня лично выглядело как череда разбирательств правоохранительных и надзорных органов по заявлениям разнообразных граждан, обеспокоенных судьбами тюленят, да публичных обзывалок со стороны сотрудников ТИНРО. Надо сказать, все разбирательства по жалобам на нас были до сих пор оформлены корректно с точки зрения процедурности. 
Кто приезжал сегодня, я не знаю. Что означает фраза одного из джентльменов «мы же можем и по-другому», сказанная при свидетелях, я тоже не знаю.
Я решила, что уже пора сказать: тот факт, что мы 12 лет спасаем тюленьих доходяг и возвращаем их в море, кому-то здорово отравляет жизнь. Мы стали мешать».