Все знают, что на свете существуют такие птицы и животные, которых никто, нигде и никогда не видел. Но они, эти уникальные представители окружающей нас фауны, где-то есть. То есть как физические объекты в нашем реальном мире присутствуют. И хотя бы увидеть следы этого их присутствия невероятная, на грани «один раз в жизни бывает!», удача.
О таком случае я и попытаюсь вам рассказать. Дальневосточный леопард (Panthera pardus orientalis по латыни) относится к одним из самых таинственных обитателей наших приморских джунглей. Долгое время популяция этих крупных пятнистых кошек, являющаяся, наряду с их полосатым собратом, тигром, одним из главных украшений наших дальневосточных дебрей, находилась на грани полного истребления.
Благодарить за такой билет в один конец надо, конечно, нас, homo sapiensов. Человеков, скажем откровенно, не совсем разумных. С первого момента нашего появления на территориях, где с незапамятных времен обитали эти хищные кошки, мы их беспощадно истребляли, считая леопардов и тигров чуть ли не личными врагами нашей цивилизации. Охотник Янковский, хорошо известный всем, кто интересуется историей Приморского края, в своих занимательных рассказах хвастается, что, пробираясь однажды по лесу, сумел подстрелить сразу трех леопардов. Просто так, ради забавы уничтожил отдыхавший на лесной прогалине выводок – маму и двух подросших котят.
Как уцелеть редкому и красивому зверю при таком «зверском» подходе?
Однако леопард справился. Выжил. Сохранил свою изрядно скукожившуюся популяцию до той поры, когда, осознав свою роль на планете, человек стал его усиленно охранять. Но уже не доверяет он нам. Прячется.
Хотя – куда от нас денешься. Мы нынче везде. Куда ни глянь или дальневосточный гектар, или пасека, или и вовсе ужас-ужас-ужас – база отдыха или курорт. Чтобы сохранить свое место на этой планете, приходится приспосабливаться. Как сказано в популярной комедии об особенности наших национальных приоритетов: жить захочешь – не так растопыришься.
Он и приспосабливается. В отличие от истинного хозяина Уссурийской тайги, тигра, леопард в конфликт с человеком старается не вступать. Более, как нынче принято говорить, пластичен. В населенных пунктах по ночам не появляется, домашнюю живность без особой нужды не трогает. Добывает пропитание там, где ему положено – в лесу.
Но что делать, если территория этого леса постоянно сокращается?
Бухта Витязь – популярное место отдыха у жителей Дальнего Востока. Летом, в разгар пляжного сезона, здесь буквально не продохнуть. Неподалеку, в каких-то шести-восьми на берегу еще одной роскошной бухты расположен поселок Андреевка, там в июле-августе и вовсе кишмя кишит.
А рядом, на соседней сопке начинаются земли национального парка «Земля Леопарда». Где, на особо охраняемой территории, пятнистому раритету просто положено по регламенту присутствовать. И он там действительно есть. Но где?
А вот! Идем как обычной пешком к месту массового паломничества любителей пляжных развлечений, знаменитой бухте Астафьева. Вход на территорию строго платный, хочешь, чтобы тебя не попросили с пляжа бодро вышагивающие по песку егеря, покупай билетик с допуском к месту купания. Иначе никак, охрана природы – дело весьма затратное. В чей карман поступают эти «затраты» вопрос конечно забавный, но!.. Исходим из того, что раз так все устроено – значит так оно и надо!
Сейчас середина марта, народ, с которого можно получить положенную за присутствие возле чистого моря мзду, отсутствует и тем, кто охраняет и обирает, делать тут особо нечего. Гуси-лебеди и прочие утки с южных морей еще не прилетели (но уже вот-вот), зато всякая мелкая «птичья сволочь» щебечет вовсю. Кричат зазывно, прячась в густой траве, похожие на участников бразильского карнавала фазаны. Даже бабочки летают, уже проснулись. Короче — лепота.
И – что это? Какашка. Прямо на дороге. Совсем свежая, аж лоснится. Интересно чья? Собаки тут вроде не бегают, да и не похожа данная какуля на привычные отходы жизнедеятельности наших домашних питомцев.
Кто не знает, подсказываю: в дикой природе хищники пожирают свою добычу вместе со шкурой. Значит, после того как пища в желудке переварится, остается что? Правильно – шерсть, которой покрыта шкура убитого этим хищником животного.
Из которой и состоит продукт неизвестного нам пищеварения. Смотрим внимательно – чья.
А пес его знает. Хотя – может быть, и знает, но… В том виде, в каком все это сейчас находится… Или это не собачья шерсть? Тогда чья? Может косули или пятнистого оленя? Они тут водятся, не раз попадались на песке отпечатки копыт. А может кабан? Да нет, у кабанов шерсть черного цвета, а здесь явно другой оттенок. Тогда кого тут недавно съели? И кто?
Вот еще, придумали себе занятие копаться в чужом помете. Однако – интригует. Имеем по факту явный признак присутствия крупного хищника. Осталось еще определить – какого!
Спускаемся вниз, к бухте, наслаждаясь бесконечным разнообразием окружающих нас видов.
Бесконечным! – вовсе не оборот речи. Как не восторгается народ вершинами Кавказа или березовыми рощами по берегам какой-нибудь Оки нам, жителям удаленных от периметра Садового кольца рубежей поросшие кудрявыми монгольскими дубками сопки с вкраплениями экзотических сосен в сто крат милее. Ценю сибирскую тайгу и тундру Нарьян Мара, горы Урала и однообразно-унылые подмосковные поля, но… Расстилающиеся сейчас перед нами пейзажи – это нечто совсем иное.
Сложное, скажу вам, чувство ощущать себя частью огромной, куда ни глянь, России, географически позиционируя себя исключительно в точке, находящейся в непосредственной близости от такого родного и при этом почему-то все еще Японского (да шучу я, шучу!) моря.
Которое, обволакивая тебя первозданными, сохранившимися еще с древней мезозойской эпохи, ароматами, манит расстилающейся от горизонта до горизонта далью. Так и тянет, пробежавшись по усеянному ракушками песку, окунуться в эти прозрачные, с изумрудным оттенком, воды. И, забыв обо всем, уплыть к тающим в туманной дымке островам. Где ждут нас всякого рода тайны…
Случайно на ноже карманном
Найди пылинку дальних стран —
И мир опять предстанет странным,
Закутанным в цветной туман!
Ну вот. Блока зачем-то вспомнил, Александра Александровича. И, замечу, не ночь, улица, фонарь, аптека, а про таинственные туманы.
Хотя понятно почему! Смотришь, отведя взгляд от водной глади, вверх. И опять на уме сплошная поэзия. А небо, небо, о Буонарроти!
Да уж, вот он, пожалуйста, серебряный век. Прямо перед тобой, крупным так сказать планом. Нынче надо поскромней. Мандельштамов нема, сплошные Шаманы. Но небо не изменилось. Смотришь, и проваливаешься. Куда-то туда, внутрь окружающего тебя мироздания. Ибо – вечность, никуда от нее не денешься!
Спускаемся к пляжу и обнаруживаем на тропе еще одну какулю. Из того же материала. Уже не фотографируем. То, что тут недавно кто-то кем-то пообедал, вполне очевидно, но, чтобы понять кто и чем одних экскрементов явно недостаточно.
В центре полосы девственно чистого песка встречает нас вылепленный из сухого ствола дерева кракозябр. Скульптура не скульптура, идол не идол. Символ чего-то, нам пока непонятного.
Увешанные ракушками столбы — плоды рукодеятельности туристов. Украшает народ места общественного отдыха. А ведь и впрямь. Так и быть, сфотографируемся.
Идем потихоньку дальше. С образовавшихся за зиму наледей сбегает образовавшаяся под воздействием солнечных лучей влага. Журчит, впитываясь в песок. Вот он — круговорот всего, что нас окружает. Между нами тает лед! – приходит на ум еще одна цитата.
Ба! Медуза. Понятно – отлив, выбросило на берег, но – откуда? Сейчас ранняя весна, море еще холодное. А это цветное желе обитает обычно в субтропиках. Как, впрочем, и леопард.
Пляж бухты Астафьева хорошо известен, не мы первые и уж точно не последние по этому песку прогуливаемся. Но вот он заканчивается, и чтоб двигаться дальше надо лезть по скалам через мыс. Зачем? А – просто так. Интересно.
Там, за поворотом места более уединенные. На машине туда уже никак, а значит присутствие человека минимально. В нынешнем своем состоянии представитель нашей нынешней цивилизации пешком практически не ходит. Где есть хоть какая-то дорога — на автомобиле, а где её нет – на квадро и прочих циклах. Мы в этом плане неформалы. Передвигаемся исключительно на своих двоих. Такой у нас, значит, бзик. Любим чувствовать пройденный путь пяткой, а не педалью. Получаем более внятные для наших органов чувств ощущения.
Это что? Чья, как говорил, светлая ему память, Георгий Михайлович Вицин, туфля? Кто прогуливался ночью по прибрежному песку?
А это, похоже, он. Тот самый. Таинственный. Маньчжурский или дальневосточный.
В отличие от остальных хищников, кошки свои острые как бритва когти, ступая на землю, втягивают внутрь, пряча их в подушечки пальцев. Коих у них четыре, пятый, расположенный чуть выше и при ходьбе до земли не достает.
Поэтому у собак, волков и прочих росомах на отпечатке пальцев всегда пять. А здесь их только четыре…
То есть на песке след именно кошачий. И на вопрос чей, ответ только один. Это он. Пантера говоря по латыни пардис. Ориенталис.
Что он тут делал можно только гадать. И где сейчас находится тоже. Может быть – совсем рядом, прячется в густой траве на ближайшей сопке. Наблюдает за нами, зная, что мы сами вряд ли обнаружим. Разглядеть его пятнистую шкуру в высокой траве – тот еще квест.
Впрочем – и не требуется. От слова совсем. Наблюдать за леопардом в естественной среде обитания можно, лишь если он сам вам это позволит. Слух у пятнистой кошки в пять раз лучше, чем у нас. Зрение тоже. Попробуйте оторваться от экрана домашнего «гаджета» и погулять, созерцая окружающую вас природу в ее естественном состоянии. Как четко и резко становятся видны детали всего, из чего состоит окружающий тебя мир.
Леопарду такая тренировка необходима для элементарного выживания. Шевельнулась на склоне сопки трава. Что это? Олень пробирается сквозь густую растительность, или самый опасный для этой пятнистой кошки противник в ее естественной среде обитания – амурский тигр вышел на свою ежедневную прогулку?
От того, кто первым кого увидит или услышит в дикой природе зависит очень многое. Чаще всего и сама жизнь. Тот, кто проспал или проглядел всегда проигравший. Или не поел, или не убежал. С помощью таких, веками отлаженных, механизмов и происходит естественный отбор.
Выживают самые приспособленные к окружающим условиям организмы. Мы, люди, к таковым явно не относимся. Мы всего лишь наблюдатели и зрители. Хуже всех видим, слышим, и, тут мы совсем за гранью – почти ничего не чувствуем сохранившейся в нас с незапамятных времен, системой обоняния.
Но — что это за запах? Даже мы, плохо разбирающиеся в лесных ароматах двуногие «хозяева природы» уловили его, что называется, с полпинка? Такая, знаете ли, бьющая в нос своим специфическим ароматом «Шанель»?
А это, значит, лиса. Бегала тут по берегу, проверяла, что к чему. У леопарда свои дела, а у рыжей – свои. Мало ли на берегу моря чего-нибудь съедобного? Рыбы, ракушки или вот, пожалуйста, краб. Кто отгрыз ему передние клешни? Уж не мы ли помешали сытному обеду юркнувшей при нашем появлении в траву Патрикеевны? Может быть.
Такой он, круговорот всего. Происходит непрерывно даже при полном нашем отсутствии. Наблюдаем и присутствуем чтобы осознать – мы в этом мире не одни. Эта планета не наша собственность, она состоит из очень многих частей, и мы, люди, лишь одна из них. И, похоже, вовсе не самая важная. Уйдем мы сейчас – и опять выскочит на берег лиса, доест краба и побежит дальше по своим повседневным делам. Добывать себе пропитание, мышковать.
Таинственной тенью возникнет, встав где-нибудь на пригорке, дух и хозяин этого места, дальневосточный леопард. Глянет на наши удаляющиеся фигурки – вот, наконец, ушли, и тоже отправится по своим делам: доедать пойманного ночью оленя. А, наевшись до отвала, продолжит лежать, как это любят делать все кошки, где-нибудь на солнышке, слушая, что происходит в лесу. Чтобы, стоит лишь возникнуть каким-нибудь посторонним звукам (гул мотора, наши шаги, etc.), мгновенно исчезнуть, раствориться подобно возникающему буквально из ниоткуда, будто из воздуха, призраку в окаймляющей пологие сопки траве.
Спасибо тебе, бухта Астафьева, что подарила нам эту лесную сказку. Мы уходим обратно, в свою, пропахшую бензином и пластмассой цивилизацию, унося в себе то, что, как мы уже поняли, будет существовать вечно. То, что всегда было и будет закутанным в цветной туман.
Автор текста и фотографий Юрий Шарапов
и важное, коротко
Добавить комментарий